greek to me

Пост 1.

В прошлом году Latvijas Radio пригласили для разговора редактора, которая едва переехала в Ригу и не знала латышского. За кадром работали две синхронистки: одна переводила участнице вопросы ведущего, а вторая — ответы в прямой эфир. Работники радио очень волновались, как всё пройдёт, и говорили нам, что у них это в первый раз. Такой же формат есть на телевидении. В латышских ток-шоу участвуют иностранцы, котор-ым/-ых синхронно переводят. Самое важное в такой обстановке — закончить вопрос одновременно с говорящим, чтобы участник смог отвечать без задержки. Тогда получается очень круто:) Что интересно: приходя на рабочее место в телестудию, практически все переводчики хватаются за телефоны, чтобы сфотографировать эту колоритную… музейную обстановку 🙂 Здорово, что такой формат стал обыденностью — синхронисты рулят 🙂 Гложет вопрос. Скажите, коллеги: неужто и впрямь до прошлого года на LR не было синхронистов? Что-то слабо верится.

Пост 2.
Урра! 🙂 На Latvijas Radio сказали, что знаменательное интервью с Галиной Тимченко взаправду было первым, где использовали переводчиков в прямом эфире:) Мы с Aiga Veckalne были первыми синхронистками на Латвийском Радио! :))

Как переводчику мне посчастливилось поездить по разным предприятиям с аудитами. Я теперь могу точно сказать, что по крайней мере в одном аспекте некоторые крупные корпорации делают мир лучше.
Есть такая штука — социальный аудит. Его функция — проверить, что на предприятии людям хорошо. То есть, к работникам прислушиваются, вовремя платят зарплату, ничего из неё незаконно не удерживают, предоставляют социальные гарантии, индивидуальные средства защиты, отпуска и больничные, не держат против воли на сверхурочных, соответственно законодательству оплачивают ночные смены и т.д. Кроме того, аудиторы, с которыми мне довелось работать, подчёркивали образовательную сторону проверки: их целью было не столько придраться, сколько объяснить, что можно исправить прямо сейчас, что улучшить в будущем.
Так вот, представьте себе крупную международную всем известную корпорацию “Мама”. По какой-то причине она решила быть социально ответственной: пусть того требуют законы или совет директоров, или компания просто заботится о репутации, да хотя бы банально избегает исков и жёлтой прессы. “Маме” нужно сырьё; например, доски из Швеции и кокосовое масло из Китая. “Мама” хотела бы заключить договоры с компаниями “Доттер” и “Ньюар”, но абы с кем договор не заключишь, поэтому “Мама” заказывает провести в этих компаниях социальный аудит. Уважая “Маму” как крупного и доходного клиента и истово алча контрактов, будущие поставщики начинают готовиться к аудиту: на “Доттер” работникам докупают ещё две микроволновки в комнату отдыха; на “Ньюар” увольняют детей, поднимают зарплаты до минималок, нанимают отдельных рабочих для второй и третьей смены, покупают наконец респираторы для химического цеха. Аудит пройден. Казалось бы, можно работать? Ан нет, у них ведь есть поставщики. Шведы закупают лес в Латвии, а китайцы — кокосы в Индонезии. Высоким стандартам социального аудита должна соответствовать вся разветвлённая цепочка поставщиков. Поэтому “Доттер” заказывает социальный аудит на лесопилку “Мазмейта”, а “Ньюар” — на пальмовую плантацию “Куку”. И все стремятся соответствовать высоким стандартам корпорации “Мама”, национальным законам и междунродному праву, чтобы получить контракты.
Вот такая цепочка добра в мире 🙂

«Ну, это вы, конечно… как сказать… иными словами, предположим, что я бы сделал… нет, не так. В общем, например, если было бы… Как бишь его… Ну это… А вы, девушка, переводите, чего молчите?..»