A Georgia student visiting Harvard asks a passing student, “Excuse me, can you tell me where the library’s at?” The Harvard man says, “Here at Harvard, we do not end a sentence with a preposition.” The Georgia boy thinks for a second and tries again: “Sorry, can you tell me where the library’s at, asshole?”
(c) You Are What You Speak (by Robert Lane Greene)
Перевела я как-то давно кое-что для госорганов на мову, а мне и звонит контора: “Приди, пожалуйста, подпиши бумажку”. Дело обычное, прихожу… А у них был заготовлен вот такой документ, явственно показывающий, что некий повелитель Гугл-Транслэйта успешно выдавал себя за переводчика:)) Интересно, как долго?
Вот скажите, русские люди, не сдаётся ли вам при первом прочтении, что нечто в этом тексте не так? 🙂
Ох, кагосьці чакаюць піздзюліііі…
Работа с армянами требует большой оперативной памяти, так как в разговоре постоянно используются многоэтажные конструкции: младшая дочь сестры мужа, близкий друг брата директора, отец жены пострадавшего и друзья отца жены пострадавшего. При этом в случаях, с которыми я сталкивалась лично, почему-то имена использовались только тогда, когда родство/свойство проследить невозможно. Ну, раз он никому не друг, не кум, не брат, не сват, пускай будэт проста Армэн.
Самое интересное, что это всё субъективно очень важно. Например, я слышала такой разговор:
– Вот та подруга вашей сестры, что сообщила о событии…
– Это не подруга моей сестры! Это _знакомая_ подруги моей сестры.
“Мы одновременно переводим одну пьесу и по ходу работы встречаемся в Ибсеновском центре, чтобы обсудить её со специалистами центра и друг с другом. Это очень занятно, потому что у всех возникают разные трудности. Каждый раз, когда «герой посмотрел никуда или подумал ни о чём», китайские переводчики впадают в транс и говорят: «А какое это ничто?» У них десять слов для обозначения «ничего».
Арабские переводчики, как выяснилось, вообще с трудом представляют себе отношения мужчины и женщины без сексуального подтекста. И, надо сказать, умело находят в тексте этому некоторые подтверждения.
Или есть несчастный японский переводчик, которая — так устроен язык — не может двинуться вперёд, пока не составит табель о рангах всех персонажей. И в этой табели о рангах она должна учитывать пол, возраст, семейное положение и достаток. В пьесе, как вы понимаете, определить точный возраст нелегко, и начинается: «А как вам кажется, ей тридцать восемь лет?» Мы отвечаем: «Ну, может быть». «Или тридцать семь?» «Мы не знаем точно». «Ну как же вы не знаете точно, как мне тогда двигаться?» ”
https://sib.fm/interviews/2017/05/19/podrostok-ustroen-kak-multivarka
“Nombre de polémiques se sont développées dans les
années soixante-dix-quatre-vingts à propos de la question du genre morphologique en français…” (Houdebine-Gravaud, 2003 : 52)
“В 70 — 80-х годах” пишется как (буквально) “годы шестьдесят-десять-четыре-двадцатки”.
Пожалуй, лучше этого о французских числительных я уже ничего не найду 🙂
При кажущейся тщете бытия, а в особенности некоторых его аспектов, раз в год и палка fimbo. Иными словами, мне второй раз в жизни _в работе_ пригодился суахили:)
.
Я сегодня брала с английского, но у говорящего родной язык тигринья, и он в речи постоянно использовал слово bahree. На письме было бы сложно, но на слух звучит как bahari с редуцированной второй а, что через суахили (а на самом деле арабский) парсится как “море”. Я перевела, но на всякий случай уточнила — и получила подтверждение 
🙂Мелочь, но ужасно приятно.
[Уиии! %)))) Перевод с тигринья на латышскииииий! ]
.
Сразу осенило, что Бахрейн должен быть этимологически связан с морем. Вики гласит: “In Arabic, Bahrayn is the dual form of bahr (“sea”), so al-Bahrayn means “the two seas”, although which two seas were originally intended remains in dispute.”
.
Впервые в работе ненужные знания пригодились несколько лет назад, когда я ещё работала с SDI и переводила какую-то документальную программу про врачей-добровольцев в Африке. В видео был один маленький и примитивный диалог на суахили, который по понятным причинам не был отражён в скрипте. Примерно уровня “привет-здрасьте-что болит?-голова”. В скрипте не было, а в переводе появился, потому что муахаха, это уровень даже не А1, а где-то А0,5 🙂 Неделю потом ходила в профессиональном экстазе:)
https://www.cardiff.ac.uk/people/view/142032-knight-dawn
Переводим конференцию. Наша кабинка – русская, соседняя – латышская. После обеда организаторы решили, что перевод на английский им больше не нужен, потому что кто-то там уехал, и отпустили латышскую кабинку.
.
До обеда наша пара брала с латышского и английского на русский, а с русского на английский.
.
После обеда моя коллега, которая на латышский не переводит, продолжает брать лв-ру, а ты, Шура, теперь берёшь с латышского на русский, а с русского и английского переводи на латышский, если что. Ничего же? 🙂
.
И такое постоянно:) Ну хорошо хоть не на немецкий:) Хорошо хоть не в два канала одновременно 😀
For the first time ever I translated several emotional sentences with a hug.
And the speaker said: “Yeah, that’s right”.