Трущобы

Ох, даже не знаю, с чего начать. Начну с высоты птичьего полёта. Знакомьтесь, Чакарита. Официально, конечно, район называется Рикардо Бругада, но мы, парагвайцы:) называем его Ла Чакарита, тем паче, что конкретной географией она не ограничивается.

Потому что Чакарита — это не столько конкретный район, сколько явление. У неё есть устойчивое ядро, а общая протяжённость постоянно меняется в зависимости от погодных условий и действий полиции, армии и самоуправления, но в целом она протянулась вдоль реки на несколько километров и периодически выпускает метастазы. На фотографии вы видите филиал, располагающийся в некогда красивом парке, разбитом перед прежним кабильдо, а ныне музеем (см. образчик неоклассицизма на заднем плане).

Cabildo — нечто вроде местной ратуши; административное здание, где собирался городской совет.

Периодически муниципалитет приглашает армию для того, чтобы расчистить какой-нибудь кусочек города — парк там или площадь — но фанерная застройка восстаёт. Совсем недавно расчистили Plaza Uruguaya, где в посёлке музыкально-фестивального типа как могли обитали представители одноимённой нации. Площадь располагается прямо в центре столицы, и на глазах у восторженных местных жителей на ней происходило… всё. Самые разнообразные аспекты бездомного быта во всей своей красе, при этом даже не скрытые хижинами, как поговаривают. К слову, по дороге в Сьюдад-дель-Эсте мне доводилось видеть семьи, живущие вдоль дороги в шалашах из жердей, обтянутых целлофановыми пакетами. Дети рядом игрались.

Так вот, трущобы. Они нередко носят спонтанный характер. Когда я гуляла с местными жителями в разных частях города, они частенько замечали “О, в прошлом месяце тут ещё не было этой застройки” или “Когда я приехал, тут как раз всё расчистили, а теперь вот опять”. Судя по новостям, которые удалось нагуглить, городской голова ещё в апреле настойчиво пригрозил конкретно вот этим любителям классицизма, что у них будет от 48 до 72 часов, чтобы взять свои вещи и убраться. Вы, наверное, заметили, что на фотографии, снятой через месяц после тех громких заявлений, ближайшая к нам лачужка слева как раз строится?

Живут здесь люди не так и плохо. Нет, дайте переформулирую. Если вы думали, что у обитателей картонных хижинок ничего нет, вы ошибаетесь.

В свои первые прогулки по Асунсьону я с удивлением фотографировала припаркованные в картонных подъездах мотоциклы. В Чакарите чаще других мест играет музыка — что свидетельствует не только о беззаботной и приятной атмосфере, но также о наличии как минимум усилителей и колонок. Тут есть также кондиционеры, для чего требуется отдельное пояснение.

Мне как-то говорили, что как только у парагвайской семьи появляется немного денег, они обязательно покупают машину, потому что ходить пешком тут зап… не принято. На что я спросила: окей, вот люди купили новую, абсолютно пустую квартиру и у них осталось немного денег. Что купят первым: машину или кондиционер? На меня взглянули недоумённо: “То есть, как это, жильё без кондиционера?” Есть жилье = есть кондиционер, он так же естественен, как пол и стены.

В устойчивых секторах на лачугах встречаются надписи “продаётся”. Магнаты недвижки сдают её в аренду. Тут есть свои магазинчики и кафешки, где продают мороженое, традиционные булочки, терере и чипа. Вот, например, один такой магазин:

Но вообще с едой тут тоже свои правила. Разумеется, с гаджетами наперевес в этом районе гулять не рекомендуют, равно как не рекомендуют вообще гулять ближе чем через улицу. Печально другое. Когда в первый день по приезду мне Игорь показывал местные достопримечательности… ах, да, совсем забыла показать:

Проверяла в интернете фио этого основателя, и Гугл выдал подряд две публикации местных СМИ.
4 декабря 2011: У статуи Хуана де Саласара украли бронзовую шпагу.
24 ноября 2017: У статуи Хуана де Саласара снова украли шпагу.
Ещё один вопрос гложет: на памятнике же наверняка стоит Покестоп, да? Я б поставила на месте здешней шпаны, в целях наращения клиентооборота.

Так вот, то, другое, печальное. В этом районе неудобно ходить не только с телефоном, но и с едой. Я шла в компании Игоря и допивала сок из пластикового стаканчика. Подлетело трое детей, обступили: “Отдай сок”. Я опешила, долго обрабатывала лингвистическую информацию (в первый день сложно было разбирать звуки местного наречия), немного стреманула и в целом стояла и тупила, не зная, что делать и неловко ворочая в голове неуместные здесь европейские понятия из серии “Пойдя у них на поводу, ты поощришь и укрепишь данную модель поведения…”. Игорь среагировал быстрее, разогнал детей и увёл меня. Блин, до сих пор меня совесть гложет за этот долбаный сок, жалко, что не отдала.

Помимо недвижки и гастрономического сектора здесь процветает и иной бизнес. Ну ломбард стопудово где-то есть 😀 Мой фаворит — парикмахерская:

Наравне с сектором услуг процветает животноводство. К сожалению, фотографии свинарника канули в Чакариту, но я постараюсь описать. В другой части города есть похожий сектор лачуг, и в частности они тянутся вдоль шоссе узкой полосой между бетонным забором и канавой для нечистот. Чтобы попадать домой, кто-то кладёт доску через ров, но большинство, судя по всему, просто перепрыгивает прямо к порогу. Там весит на верёвках постиранное бельё, где “постиранное” значит “очень грязное, но ещё и мокрое”. За бетонным забором целый район трущоб, это просто первый эшелон. Рядные дома тянутся несколько сотен метров, затем яркой жемчужиной в линию встраивается полицейский участок (!), после чего ещё несколько десятков метров хижин пресекаются свалкой и канавой с запрудой. На этой свалке пасётся стадо свиней и стая кур. Стадо немаленькое, добрая дюжина животин всех возрастов и габаритов. Производство, если позволите так выразиться, безотходное, потому что свиньи и куры пасутся прямо в мусоре, откапывая там себе еду, а купаются тут же в канаве цвета и запаха канализационных нечистот. На краю этого пастбища для боровов сооружён небольшой фанерный навесик — солнце же палит.

К слову о заботе. Местные власти давно уже построили для обитателей Чакариты социальное жильё. Новые квартиры в современных жилых комплексах предоставляются бесплатно. Проблема в том, что целевая аудитория переезжать туда не торопится, а иной раз и противится. В основном потому что эти дома находятся на окраине, а то и за пределами столицы, а тут, знаете ли, деловые кварталы. Обитатели лачуг ходят работать в центр города и опасаются, что там, на окраине, работу им будет не найти. Наверное, не последнюю роль играет сообщество, друзья, соседи, комьюнити. Впрочем, эти причины перечислены представителями среднего класса — наверняка сами жильцы могли бы упомянуть и какие-то иные мотивы.

Иногда причинно-следственная связь более непосредственна. Филиал трущоб, который стал лицом нашего рассказа, располагается перед фасадом кабильдо, с другой стороны которого открывается такой вид:

В вышеупомянутом не так давно расчищенном сквере живут те, чьи дома затопило две недели назад. Да, тот самый потоп, о котором я рассказывала. Нет, вода до сих пор не ушла. Можно только поражаться стойкости и невозмутимости людей, которые просто взяли, перенесли весь свой быт на 300 метров и даже заново открыли парикмахерскую. Именно поэтому власти города на них не особо давят: а где ж им жить-то? В день потопа я разговаривала с девушкой, чья работа связана с эвакуацией пострадавших. Так вот, из затопленных районов народ просто вывозят. Я специально спросила, в чём заключается помощь: куда их везут, дают ли ночлег, какую-то гуманитарную помощь, еду, одежду, медикаменты? Нет. Даже не важно, куда именно выгружать. Единственная задача ответственных лиц: вывезти людей ИЗ зоны непосредственной опасности. А дальше пусть крутятся как хотят.

Я также интересовалась у товарища (он докторант истории и политики, шарит в этих вещах), почему люди продолжают там жить. Одна из причин — козырное месторасположение. Давайте я снова вставлю прошлую фотографию, чтобы вам не отлистывать: приглядитесь повнимательнее, где фавелы, где набережная. Фотка снята с исторического здания с уставленным статуями сквером, помните?

Многие небезосновательно надеются, что эта зона Асунсьона будет развиваться. И она будет: есть утверждённые планы, набережная как первый этап уже отстроена. Однажды здесь будет возвышаться Сити. Так вот, владельцы этих домов (среди прочего) надеются (по словам Эдуардо), что правительство даст им квартиры в свежей застройке или хотя бы компенсирует возросшую стоимость земли. Беда в том, что жизнь в надежде и сырости могут провести целые поколения.

Отдельная, моя личная трагедия — это гидрография. Я сейчас расскажу вам такое, от чего станет больно всем. Уберите беременных женщин, инженеров и городских планировщиков от экрана.

Визуализация исторических состояний Асунсьона в музее, кажется, независимости, наглядно показывает, что через город текла река. Поперёк. Она впадала в Парагвай, собирая и вынося заодно мусор воду — красивая, крутобокая, звезда ландшафта. В какой-то момент (раньше XIX века) город стали “развивать”, разлинеивая в модную строгую клетку.

Да, эта гадкая планировка сохраняется и по сей день. Но подобные удобства ещё можно было бы терпеть… Ах, да что я мелю. Нет прощения сатрапам, которые стирают с лица города реку, загоняя её под асфальт. Там же очутились ручьи Pozo Colorado, De los Patos, Ycuá Sati и Jaén. А канализация и ливнестоки? Ой, а надо было? По словам экспертов, надлежащая инфраструктура покрывает всего 10% Асунсьона. “Но у нас ещё ладно, вон, города вроде Пилар вообще на 90% ушли под воду”.

Источник, 12 мая сего 2019 года: http://xn--lamaanaonline-lkb.com.ar/noticia/89005-urbanista-cynthia-yanez-solo-un-10-de-asuncion-tiene-desagues-pluviales

Да, ТАКИЕ потопы случаются нечасто, но Эдуардо, вот, жил, в районе пониже, где его улицу заливало несколько раз за сезон. Квартал можно распознать по высоким бордюрам и домам, построенным на насыпях. Уровень воды, показанный Эду, был выше моего колена, а ещё на улице в изобилии были вот такие водостоки:

В них гибнут люди. Как я протестировала, с ног сбивает поток едва выше щиколотки — что и говорить о улице в бурунах по колено. Ещё я видела милый водосток, представляющий собой неприкрытую дыру в асфальте, 60х60 см. Я в неё не провалилась только благодаря здоровенному водовороту, который виден издалека. В принципе, когда уровень воды поднимается настолько, что водоворот исчезает, туда тоже не провалиться, потому что уже по грудь будет, кто ж будет по улице бродить. Нормальный сток, без претензий.

Разумеется, теперь эту проблему в одночасье не решить. Представьте, сколько мусора валяется на улицах, когда вода сходит. Мне невыразимо больно от городского планирования, которое мало того, что лишает жителей реки и разбитого бы на её берегах парках (ради чего??), так ещё и вот это вот всё.

Завершу печальный рассказ фотографией из милых трущоб у Четвёртого рынка. Меня беспредельно умиляет композиция из жизнерадостной синей стены, суровой птицы в клетке и развешенного над головой белья. Идиллия.