Меня часто спрашивают, не путаются ли языки в голове. Путаются иногда. Но вообще у нас другие проблемы.
1. Самая большая проблема – когда в языке, на котором ты говоришь, нет нужного тебе понятия или оборота. Например, в русском и латышском нет столь удобного Geschwister/siblings (братья и/или сёстры). Благоустроенный/labiekārtots отсутствует в английском. В русском мне не хватает удобного оборота „ņemties ap kaut ko”. В разных языках не хватает чрезвычайно удобного французского слова si (при положительном ответе на отрицательный вопрос). – Ты не хочешь больше есть? – Отнюдь/нет, хочу/нет, не хочу/да, не хочу. Vs – Non/Si.
2. Иногда слово есть, а ты не знаешь, из какого оно языка. Как-то раз жара стояла такая, что у меня в голове крутилось одно слово: „svelte”. Откуда? В голове звучит по-латышски. Загуглила, нашла французское значение – «стройный». Бред какой-то. Полдня мучилась, пока не дошло, что это латышское svelme, прошедшее через призму французского из-за читанного перед сном Бальзака. А ведь такое слово целый день может мучить.
3. Неизвестные языки и диалекты. Дурацкий окситанский и всякие там фламандские-нидерландские, а также наречия испанского. Попадается тебе слово или текст, и ты понимаешь значение, но хоть убей, не можешь определить слово в один из известных тебе языков. Раздражает до жути. Вот если странный латышский – сразу ясно, что латгальский. Если ты уверен, что твой собеседник говорит по-французски, но ты ни слова не понимаешь – значит, уважаемый господин из Камеруна. А галисийский бесит. Или андалузский, чёрт их разберёт.
4. «Не с кем поговорить». Я нередко думаю по-латышски, а муж латышского пока не знает. Иногда мысли приходят на французском. Например, какой-то предмет или явление вызывает в голове французскую идиому – скажем, „l’esprit de l’escalier”. Мысль продолжает течь по-французски, а рот не открыть. Ибо окружающие часто не понимающи в квадрате: одни не понимают языка, а другие – человека. И считают, что человек-лингвист решил выпендриться. С английским проще – многие его знают, не испытывают дискомфорта и, как следствие, не испытывают негатива к говорящему. Вот поэтому филфак стал мне вторым домом – говори на чём хочешь:)
5. Как следствие предыдущего пункта, периодически приходится переводиться. Бывает, вкрапишь в русский чужеродный оборот, и тут же думаешь: «Чёрт возьми, я ж переводчик!» – и мгновенно переведёшь. Ситуация очень глупая, согласитесь – лингвист споткнулся в родном языке. Всё дело в том, что при расслабленной болтовне мозг выбирает наиболее удобные ему обороты. По смыслу. Если самое точное смысловое значение находится в другом языке, мозг подкидывает именно его (Geschwister). И ТОЛЬКО после мысли «яжпереводчик» мозг может моментально мобилизоваться и отыскать эквивалент. Но я ведь уже ляпнула:) Или вообще идея пришла на латышском и тебе её нужно донести русской компании. Собеседники и понятия не имеют, что ты сидишь и переводишь сам себя.
6. Удобство и неудобство терминологии. Что может быть проще классификации «All mushrooms are fungi, but not all fungi are mushrooms»? А теперь попробуйте разберитесь в грибках и грибах, высших и низших. Или AML – Noziedzīgi iegūtu līdzekļu legalizācijas novēršanas dienesti – что особо приятно в синхронном переводе, где доли секунд на счету. Rubia/morena в испанском очень удобно делят людей на два основных фенотипа. У итальянцев есть slampadato для чик, злоупотребляющих солярием.
7. Взрывает мозг несовпадение категорий. Это как раз тот случай, когда есть vīrietis un sievietis (Anšlavs Eglītis); когда девочка в немецком среднего рода лишь потому, что маленькая; когда в суахили животное – это просто одушевлённое мясо; и когда вместо родов в языке есть класс «круглых предметов». Когда сутки начинаются в шесть утра, с рассветом – это же так логично! Когда ваби-саби – невероятно глубокое, красивое и эстетичное понятие, а произнесёшь его на русском, и сразу хрень какая-то.
8. Множество ненужных ассоциаций. Например, звукосочетание „kumi” – это «десять» на суахили, а в японском – «группа», а также «переплетённый» (как в кумитэ). [mate] – это чай, мать, матовый, ругань, товарищ, спаривание, помощник… Увидишь или услышишь словцо где-то, и сразу полная голова мусора.
9. Перевосприятие брендов. Когда видишь логотип „Kivi” с башенкой (http://www.kivi.lv/img/logo.png) – сразу понятно, что это эстонская или финская фирма, занимающаяся недвижимостью, потому что все же знают, что kivi в финно-угорских языках значит «камень». Или не все? Недавно фирма одумалась и добавила в логотип разъясняющую надпись „real estate”. Или памперсы для взрослых „Tena”. Восприятие меняется, когда думаешь о том, что на суахили „tena!” значит «ещё!».
10. Сложно, когда в одном помещении множество людей, в сумме 4 языка, причём некоторые люди владеют лишь одним из них. Мне трудно запоминать людей. Я знаю, скажем, что вот эти трое – французы, потому что я для них перевожу. Зато у каждой модели спрашиваю, по-русски с ней или по-латышски, и иная девушка вдруг хлопает глазами и говорит: «Sorry, English, please ». А ещё десятки парикмахеров и визажистов, половина русских, половина латышек, и поди разберись. А мне принципиально, я хочу с латышками разговаривать по-латышски, пушто мы в Латвии, и я им так выражаю уважение. Долго пришлось мучиться.