Взращённая (прям уж таки) на Кортасаре и подсаженная на мáте ещё со времён игры в классики, я обычно ставила ударение на предпоследний слог, поскольку в испанском нередко так поступают.
Когда больше народу вокруг стало узнавать и употреблять йербу, всё чаще зазвучало матé, и полезла я разбираться. Докопалась до языка кечуа, где любезно проставлено ударение, увидела там мáте и успокоилась на веки вечные. Надо сказать, что Братия Мáте — это как Свидетели Кофе Мужского Рода. Эти люди говорят как знают и никогда никого не исправляют, ибо надо как-то отличать своих от чужих.
Шли годы.
В первый же день в Асунсьоне оказалось, что гуарáни на самом деле гуарани́. Растение здесь гуаранá*, река Паранá. Вот те нá.
*Тем не менее, в русском языке вроде как уже успешно устоялась гуарáна. Ну и мáте, что уж там, но это, я считаю, кастово-расовый вопрос.
Услышав такое расхождение с моим прежним селянским мировоззрением, я намотала на ус, но решила уточнить у профессора, поскольку привыкла позориться.
АХАХА, ГУАРА́НИ, ЛОЛ!, — услышала я в ответ. ТЫ Б ЕЩЁ МАТЭ́ СКАЗАЛА! 😀
Чем дальше в сельву, тем толще ягуары.
Ягуар тут — священное мифическое животное и все дела. Вообще местная концепция конца света великолепна. Настанет день, придёт здоровый ягуар, исполненный оценочных суждений, и сожрёт всех подонков. За ним прилетит птичка колибри и укажет путь в землю без греха, где люди будут жить как боги, а боги — как люди (так же бедно?).
Jagua на гуарани́ — это собака. Ягуар — большая собака. Очевидно же.
Мáте — это, хоть и hierba (трава), но на деле — листья падуба парагвайского. Так что летела я как на родину, полагая, что точно не пропаду и не ударю лицом в грязь. Поскольку собиралась по минимуму, на три месяца взяв неполный походный рюкзак, калабасу решила оставить дома с целью прикупить себе тут новую, пока прежняя не видит. Понимая, что ещё одна матера мне не особо нужна, поинтересовалась у мужа, совершенно не пьющего горькое зелье, не нужен ли сосуд ему. Женя, конечно, знает правильные ответы. Оказалось, он мечтал о матере последние полгода, ура 🙂
Практика показала, что решение оказалось стратегически правильным, но и в грязь лицом вышло с размаху.
Не то, чтобы тут совсем не пили мáте. Пьют. В магазине, кстати, чаю отведены полки, а вот мáте в разных ипостасях посвящены целые ряды: обычный, жареный, с мятой, с лимоном, с больдо, с прахом почившего диктатора и с инфляцией.
Но пьют тут больше терерé. Из гуампы.
Гуампа — это сосуд вроде продолговатого стакана, деревянный или металлический, часто отделанный кожей, но вообще на любой вкус. Хоть пластиковый розовый хелло-киттиевый (наверное). Пьют по классике через бомбилью, это такая трубочка с ситечком на конце.
От мáте терерé отличается в первую очередь тем, что заливается холодной водой, в которую неглупые парагвайцы, у которых даже зимой +20, часто добавляют лёд. Сырьё в основе своей то же, но в терерé ещё добавляют травы. В мáте тоже добавляют, но не в таких масштабах. Удивительно, но залитая холодной трава прекрасно “заваривается” и вкус выходит столь же насыщенный, как и у классического мáте. Кроме того, есть разница в сочетаемости трав. Гуарани́ чётко различают, какие травы лучше идут в один напиток, а какие в другой, а также что надо забодяжить, когда болит живот, горло, голова, когда грустняво чот.
Тут прямо на улицах стоят лотки со связками вершков да корешков. Подходишь, платишь каких пять тыщ гуарани́ (80 евроцентов), синьора набросает травок в ступку, растолчёт их пестиком, положит в твою гуампу (ты ведь пришёл со своей гуампой?), зальёт водицей и гуляй. Можно взять стакан. Можно просто купить воды, если у тебя всё своё, а вода закончилась.
Термосы. Огромные пузатые термосы литра на три, на пять, чтобы хватило на весь день и соседей. Есть очень красивые термосы в кожаных чехлах, на которых предусмотрено отделение для гуампы.
Это бытовое снаряжение тут повсюду, зелье пьют полицейские на посту, сторожа на прооходной, секретарши в офисе, водители в автобусе, рак на горе и латышка в келье. Даже банковский клерк, обслуживая клиентов, сидит и потягивает.
Дальше дело вкуса: кто-то носит в термосе холодную воду, и это терерé , кто-то горячую, и это мáте, на деле напиток быстро принимает температуру окружающей среды и разница исчезает, но.
1) Когда только залил, разница большая, это два разных напитка и ещё непонятно, который круче. Дело вкуса.
2) Про мáте говорят, что это больше к аргентинцам.
3) Гуарани́ классифицируют разные травы и говорят, что те лучше подходят для мáте, а другие для терерé.
Иными словами, всё серьёзно.
Надеюсь, что к концу этого поста читателю привьётся православное ударение, и тогда всё не зря 🙂
P. S. Если кто-то подскажет, как можно нормально вставить и под ударением, буду благодарна. Вариант “символы в Ворде” не прокатил (не нашла), а “скопировать из Википедии” привёл к результату, который вы видите в статье. Штош.